Ничей брат[рассказы] - Рид Грачев

— Слышишь, не спи!

— Я не сплю, — пробормотал Логинов.

— Не спи, пожалуйста, — повторила девушка.

— Не беспокойся, я не усну, — внятно сказал Логинов. И добавил, чтобы убедить ее в своей бодрости: — У тебя вон там, за ухом, маленькая родинка…

— Да… — сказала девушка. — И еще одна под волосами, на виске.

— Эту я не вижу, — сказал Логинов. — Будь спокойна, я не усну.

— А ты не обманешь? — спросила девушка.

— Ты, наверное, сама хочешь спать? — сказал Логинов, глядя расширенными глазами в голубоватый потолок. — Посмотри, как у меня открыты глаза… Они не закроются.

— Я испугаюсь, если ты уснешь, — чуть слышно прошелестело у него в ушах.

«Она просто боится…» — подумал Логинов, находя объяснение ее поступкам во всю эту ночь. Он протянул руку, нащупал плечо девушки и принялся легонько его поглаживать. Плечо дрожало некоторое время, затем успокоилось, и Логинов с удовлетворением подумал, что девушка наконец уснула. Теперь никто ему не мешал.

Скрипнула дверь веранды. Логинов привстал, не зная, спал он или нет, и надеясь, что, если даже он спал, этого не заметили. На пороге встала девушка, о которой он сначала подумал: «Лена». Но это была другая девушка, незнакомая. Стыдясь наготы, Логинов потянул на себя простыню, потом быстренько завернул жену одеялом и опустил ноги на пол. Желтолицая девушка с раскосыми глазами смотрела властно и надменно, как бы не зная, казнить ей Логинова или миловать. Логинов успокоился, увидев на себе костюм. Он шагнул вперед, отводя согнутую для приветствия правую руку и открыто улыбаясь с тайной робостью, с коротеньким страхом, что девушка не подаст ему руки. Однако он был представитель, и что бы девушка ни думала, она ответила на его приветствие крепким и гордым рукопожатием. За нею хлынула в комнату пестрая веселая толпа.

Логинов оглянулся с тоской о непорядке, увидел с облегчением, что кровати нет, и принялся пожимать гостям руки; погружаясь в тревожную атмосферу чужого праздника, на который пригласили и его.

Потом он беспокоился, что первая девушка куда–то исчезла, — боялся спросить и беспокоился, жалея, что приниженная радость, с которой он ее встретил, заволакивается грустью. Вторая часть сна ослепила его белизной печи, блеском солнца и яркой зеленью травы, а часы, разбросанные на поверхности плиты, сжали сердце непонятной горечью и болью о чем–то, что было бессмысленно погублено. Разглядывая и беря в руки маленькие механизмы, он испытывал прикосновение тихой и беззащитной ласковости, щемящей сердце, он пытался погрузиться в это чувство, выделяя его среди других и зная, что просыпаться не нужно. Но чувство не давалось, ускользало, чтобы снова едва согреть его тихой беспомощной радостью и отлететь. Затем Логинов увидел как бы весь сон сразу. Он охватывал все события сна с первого до последнего каким–то непостижимым способом, точнее, они охватывали его, сливаясь в одно ощущение, слишком сложное для него, чтобы Логинов мог осознать последовательность картин. Это состояние тем не менее успокоило его.

— Не спи! Не спи! Не спи! — шепотом кричала девушка, стуча кулаком по волосатому плечу Логинова. — Не спи же! Ты проспоришь! Не спи!

Она попыталась приподнять пальцами его веки, отдернула руки, сжалась в комочек на краю тахты, жалобно кивая головой и судорожно глотая воздух, закрыла ладонями глаза и закричала.

В доме хлопнули двери. На пороге появились моряк в трусах и Арцеулов в цветастом халате.

— У–у–умер! — выкрикнула девушка, захлебываясь слезами. — У-мер! Умер! А-а…

Моряк, размашисто ступая, подошел к тахте и склонился над Логиновым. Арцеулов, следя за его движениями, вздохнул и сказал невпопад, встревоженно качая головой:

— Над пропастью во лжи…

— Что теперь делать? — спросил моряк.

— Лучше отвезти его в город, — сказал Арцеулов. — Будет спокойнее.

— Да, но ведь спросят, где это случилось? — возразил моряк.

Арцеулов посмотрел на часы.

— Раз так, давайте выспимся как следует, — предложил он, удерживая челюстями зевок. — Надо отдохнуть перед хлопотами…

— А его? — спросил моряк.

— А что с ним теперь сделается? — сказал Арцеулов. — Успокоился… Не так ли, капитан?

— Ну, хорошо, — сказал моряк. — А вы…

Девушка всхлипнула сквозь ладони и не ответила.

Арцеулов дотронулся до ее плеча.

— Умер! Умер! Умер! — крикнула девушка, содрогаясь. — А-а… О… Умер!

— Дай ей воды! — сказал моряк.

Девушка отказалась от воды, утихла, отвернулась от мужчин, всхлипывая, протянула к Логинову руку и стала водить ею по его телу, чуть касаясь кожи ногтями.

Мужчины еще помешкали на пороге и вдруг вышли на цыпочках, тихонько прикрыв за собой дверь.

1964

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ

Вечером, открыв почтовый ящик, я обнаружил в нем документы: паспорт на имя Ландышевой Ирины Ивановны и квитанционную книжку для уплаты за квартиру. Хотя я столкнулся с таким случаем впервые, я понял, что кто–то украл сумочку, забрал деньги, а документы подбросил.

Поднявшись к себе, я сел за стол и положил перед собой документы. Посмотрев ее адрес, я подумал, где могла произойти кража: жила эта Ландышева далеко, совсем в другом районе, так что и подбросить документы могли издалека. Карточки в паспорте не было, на ее месте лежал толстый слой темного клея.

Я знал, что существуют специальные ящики для найденных документов, и хотел было пойти поискать такой ящик, но что–то меня остановило. Ведь вор, в сущности, именно этого и хотел от меня. Я представил мысленно, что было бы, если бы документы оказались не в моем ящике, а в каком–либо другом. Скорее всего, владелец ящика тоже не стал бы обращаться в милицию.

За тонкой перегородкой в соседней квартире раздался крик:

— Мишка, отстань!

Мишка… Может быть, это он? Только он и знал, что я в отъезде. Надо было проверить предположение. Я вышел на площадку и закурил. Через минуту из соседней квартиры выскочил растрепанный Мишка.

Увидев меня, он поправил рубаху и сообщил:

— А мы тут с Танькой задрались!

— Драться нехорошо, — сказал я.

— Она первая полезла, я ее не трогал, — сказал Мишка.

— Врешь, трогал! — крикнула из–за двери его сестра.

— Ладно, помиритесь, — сказал я, — будет вам ссориться!

— Закурить есть? — спросил Мишка.

Я протянул ему пачку.

Когда он сделал затяжку, я сказал:

— Мишка, мне нужна фотокарточка.

— Какая? — спросил он, поперхнувшись дымом.

— С паспорта.

— У меня нету!

— Куда ты ее дел?

— Выбросил.

— Сколько было денег в сумочке?

— Рублей восемь… — Мишка с надеждой поднял на меня глаза: — Вы в милицию не пойдете?

Вот ведь какая досада, в самом деле! Я совсем не учел, что такой вопрос может возникнуть.

— А меня ты в какое положение ставишь? — спросил я.

— Да я не украл, — сказал Мишка. — Она уронила, а я подобрал на американских горках… в воскресенье…

— Что ж не отдал?

Мишка потупился и чертил на полу носком туфли какие–то фигуры.

— Тебе были нужны деньги, — сказал я.

Мишка кивнул.

— Что ж у меня–то не спросил?

— Вас не было дома, — вздохнул Мишка.

— Ну, ладно, — сказал я. — Принесешь фотокарточку, приклеим на место и вернем документы.

— Карточку я не дам, — сказал вдруг Мишка.

— Это почему? — спросил я строго.

— Нравится очень… красивая… — прошептал он.

— Ты же испортил паспорт, документ, — сказал я. — Понимаешь?

— Ну и что, — сказал Мишка. — Новый дадут…

Только я настроился отдохнуть, как с улицы меня окликнули по имени. Высунулся из окна. На тротуаре стоял знакомый — не близкий, настолько, что я не смог вспомнить его имени.

— Приветствую вас!

— Здравствуйте.

— Чем заняты?

— Да ничем. Вот вернулся из командировки.

— К вам можно?

— Заходите…

Пока он поднимался по лестнице, я пытался вспомнить, как его зовут, но не смог, вспомнил только, что он математик. И до чего же некстати гость: в квартире не прибрано, угощать нечем…

Он вошел, я усадил его в кресло, посидели, помолчали. Говорить было решительно не о чем, слишком мало знакомы. Гость скучал — и зашел–то, видно, от скуки.

— Мне подбросили документы, — сказал я, — вот, полюбуйтесь…

Гость подержал документы в руках.

— Вам удалось узнать, кто украл?

— Да, случайно, — ответил я. — Вы ведь, кажется, математик? Вот попробуйте определить, кто украл.

— Ну-у, — сказал математик, — во–первых, документы лежали в вашем почтовом ящике. Это значит, что кражу совершил дилетант. Профессиональный вор не стал бы их подбрасывать. М-м… он очень молод?

Я кивнул.

— Он живет где–то поблизости, — продолжал гость. — Он вас знает?